Глава 6. Век 19-й. Дмитрий Бенардаки

26 июня 2020 23:55

278

0

Книги о Белорецке и р-не И явь, и старые преданья

Главный редактор

Г.Ф., З.И. ГУДКОВЫ,

Александр Савельевич АЛЕКСАНДРОВ

   - В 1859 году заводы были проданы П.М. Губиным Дмитрию Егоровичу Бе- нардаки. В Верхнем и Нижнем Авзяне жили тогда 2917 душ мужского пола. При заводах было 28905 десятин земли, из них 21685 десятин леса, три действующих рудника, две доменных печи, 13 кричных горнов, 23 водяных колеса. Грек Бенардаки заработал состояние на военных подрядах для армии в период Крымской вой­ны и винном откупе. Хорошо образованный капиталист (а не барин или обычный купец) Бенардаки был знаком с достижениями металлургии, он сразу обратил вни­мание на устаревшие механизмы, тихоходные водяные колеса и решил провести перестройку заводов. Оборудование Нижнеавзянского завода способно было про­изводить железные изделия, якоря, полосу для пушечных колес и прочие товары по заказам Армии и Флота.

   Уже в 1860 году на Нижнеавзянском заводе была проведена реконструкция и заменены водяные колеса, как движущие механизмы на паровые машины, а также установлены две пудлинговые и две сварочные машины с обжимными паровыми молотами в две тонны и прокатная машина с двумя парами валков. В верхнем заводе также была установлена паровая машина мощностью 60 лошадиных сил для пудлингового производства с тремя парами прокатных валков и двумя пуд­линговыми печами. В 1861 году на Верхнем заводе при доменных печах на случай маловодья в пруду устроена воздуходувка с паровой машиной мощностью 50 ло­шадиных сил. Это позволило наладить беспрерывное производство чугуна для передела на Нижнем заводе, где выпуск продукции значительно увеличился. Оба завода были электрифицированы. К освободившимся от кричных молотов водя­ным колесам присоединили шведские динамо постоянного тока. Последняя такая машина проработала 100 лет и была разобрана в 1950-м году, когда химпромартель «Заря пятилетки» получила паровой локомобиль «Маваг» венгерского про­изводства с динамо переменного тока.

   Нововведения Бенардаки позволили поднять выплавку чугуна с 88786 пудов в 1859 году до 115504 пуда в 1860-м и 189560 пудов в 1861 году. Почти такое же количество металла переделано из чугуна в металлопродукцию на Нижнеавзянс­ком и Кагинском заводах. В весенний сплав 1863 года, к примеру, к находившейся у речки Сутолоки Уфимской пристани причалили 12 барок с Авзяно-Петровских заводов. Они привезли 98613 пудов на сумму 98613 рублей. Часть железа прода­валось в Уфе, остальное сплавлялось по Белой, Каме, Волге и продавалось на нижегородской ярмарке. В 1865 году Бенардаки на Верхнеавзянском заводе начал строительство третьей домны. Кстати, в Белорецке горячее дутье и паровые ма­шины были внедрены через 30 лет - в 1890 году.

   Как известно, в 1861 году отменили крепостное право. Верхнему Авзяно-Петровскому была выдана «Уставная грамота», в которой говорилось об освобожде­нии крепостных, выделении им земельных наделов и взимании за них платы. В Уставной грамоте при заводе числилось 649 хозяйств. Мастеровых мужского пола числилось 2135 душ, которым положено было 2135 десятин покосов и по 320 квад­ратных сажень усадебной оседлости на душу. За полученные наделы мастеровые должны были платить по 6 рублей в год за десятину, почему и придется на каждую душу по 1 рублю 60 копеек. Со всех же 2135 душ - 2476 рублей 60 копеек годово­го оброка. А выкупная сумма за нее - 41276 рублей 66 копеек. Уставной грамотой определялось и не более четырех кубических сажен дров на каждого домохозяина по тридцать копеек серебром за сажень. Наиболее распространенными фамилия ми были Волковы, Горбатовы, Аверьяновы, Сафоновы, Юрочкины, Копытовы, Лисовсковы.

   Авзяно-Петровские заводы, как и все остальные на Урале, работали на дре­весном угле. Сотни людей рубили лес, из полениц складывая длинные кучи дров для обжига угля. Кучи обкладывали дерном, получалось сооружение, по­хожее на громадного лежащего кабана. Его поджигали изнутри, и из-за дыма, постоянно клубящегося над кабаном, места рубки и выжига угля называли «ку­ренями». Для этих работ подрядчик (куренной) нанимал людей и заключал договор с владельцем завода.

   Д.Е. Бенардаки впервые на Урале для выжига угля стал строить специальные кирпичные печи с поддувалами и вытяжными трубами, которые, когда нужно пе­рекрывались и уголь в печах «морили». При этом он медленно, без пламени, тлел. Это был английский способ углежжения. Он давал высокое качество угля, снижал потери, а значит, экономил лес. Впоследствии эти печи были разобраны и вывезе­ны на Белорецкий металлургический комбинат. Последние исмакаевские печи работали до 1932 года. Уголь из них вывозили в Тукан, где перегружали в узкоко­лейные вагоны и отправляли в Белорецк.

   Дмитрий Бенардаки имел также золотые прииски на Амуре и в Минусинском крае, три медеплавильных завода в Белебеевском уезде - Усть-Ивановский, Верхне- и Нижнетроицкие. Как прогрессивный капиталист и коммерсант с 1859 по 1870 годы Дмитрий Бенардаки много сделал для Авзянских заводов. Домны и куз­нечные молоты работали в полную мощность, заработная плата значительно вы­росла. С появлением техники для завода потребовались грамотные рабочие. В пер­вую очередь Дмитрий Бенардаки строит шестиклассное реальное училище с дву­мя залами - актовым для торжественных случаев и спортивным. В цокольном, кирпичном этаже два класса по техническому (ремесленному) обучению. Эта быв­шая «каменная» школа и поныне стоит в Авзяне, но теперь в ней музыкальная школа. Бенардаки строит для себя усадьбу на Мызинской горе, на известковой щебенке этой горы разбивает сиреневый сад, который огораживает штакетником. По горе спиралью устроили пешеходные дорожки, а на самой вершине поставили шестиугольную, ажурную, с застекленными рамами огромную беседку. С этого места открывался великолепный обзор: пруд, плотина, завод, улицы поселка и гора Малиновая. Вокруг дома росли стройные хвойные деревья.

   Используя хороший опыт организации золотодобычи, в 1865 году Бенардаки решает начата разработку золотого месторождения в русле Авзяна, в районе аула Исмакаево.

   В 1870 году Д.Е. Бенардаки умер. Его сыновья Леонид, Николай и Кон­стантин не способны были продолжить дело отца. Заводы и прииски перешли в государственную опеку. Дмитрия Егоровича похоронили в Верхнем Авзяне - поселке, которому он посвятил последние годы своей жизни. На им же устроенном новом, огороженном диким камнем кладбище, поставили ажур­ную, из литого чугуна, изгородь, крепившуюся в беломраморных столбиках. В виде памятника поставили мраморное же дерево с мощными, но с якобы срубленными ветвями и спиленной верхушкой. Так художник выразил скорбь по поводу преждевременной смерти мощного, волевого хозяина заводов, под­черкнув вместе с тем и внезапную остановку в развитии Авзяно-Петровских заводов. В 1908 году завод остановился. Работала одна варганка (маленькая чугунолитейная печь).

   Могила Д.Е. Бенардаки расположена в самом центре кладбища. Сегодня здесь все разрушено. Одиноко стоит лишь мраморный обрубок безымянной могилы со скромным деревянным восьмиконечным крестом. В родительские дни священник проводит с верующими службы о памяти усопших. У многих для интереса я спра­шивал: «Чья могила?». Никто ничего не смог вспомнить. Очень жаль! В моем довоенном детстве здесь был подрастающий березняк, деревянная часовня у вхо­да. И этот большой белый памятник, огороженный мощными чугунными плитами с ажурной, кованой калиткой. Чтобы восстановить справедливость, надо бы вос­создать хотя бы надпись на памятнике, а батюшке в родительские дни непременно вспоминать добрым словом и молиться за упокой Дмитрия Бенардаки, так много сделавшего для Авзяна.

   В те времена могилы многих знатных авзянцев украшали чугунными именны­ми крестами, с изображениями святых символов, где также указывались даты рождения и смерти и краткая молитва-пожелание. Без сомнения, это были худо­жественные произведения. При Советах плиты эти растащили на загнетки к рус­ским печам, некоторые кресты пока еще есть. Многим из них в качестве художе­ственных ценностей - место в музеях, поскольку таких вещей не сыщешь и за границей.

   В середине 80-х годов 19 века в России усилился приток иностранных ин­вестиций. Французские капиталисты задумали организовать крупное хозяй­ство, скупив у частных лиц и объединив на Южном Урале небольшие округа и земельные участки с месторождениями железных руд. В 1897 году сгорел Нижне-Авзянский завод, который решено было не восстанавливать. В том же году старые Авзяно-Петровские, новый Лемезинский заводы и Комаровское (у Ту­кана) железорудное месторождение были проданы основанному французами «Уральско-Волжскому металлургическому обществу». В роли учредителей выступали Константин Бенардаки, В. Герард, Т. Ломбардо. Однако Комаровс­кое месторождение не разрабатывалось, общество сразу начало испытывать финансовые трудности. Долг Парижскому банку составлял 120 тысяч, а Рос­сийскому - 480 тысяч рублей, не считая векселей. Под будущий металл вла­дельцы компании взяли еще один - 500-тысячный кредит, но и он не помог вывести производство на прибыльный ритм.

Авзяну 250 лет. тв. коллектив: Л. П. Швец, Л. И. Гришина, Н. М. Панченко. 2004 г.