Книга: На стремнине - Глава 5. Картинки городского быта
Учеба мне давалась легко, достаточно было прослушать урок, а вот отличником я никогда не был. Рано увлекся художественной литературой, в четвертом классе прочитал "Графа Монте Кристо" Александра Дюма и дальше читал все запоем. Еще была страсть к рисованию, которая, к сожалению, не претворилась в нечто большее.
Осенью с первым ледоставом на пруду возникали драки. В диких потасовках участвовало человек до ста с каждой стороны. Дрались ниж- неселенские с верхнеселенскими. В драках я не участвовал, во-первых, коньков хороших не было, во-вторых, не привлекала меня эта грубая "забава", во время которой случались и убийства, конечно, нераскрываемые. Еще больше тонули. Едва и я не ушел на дно.
Провалились под лед в районе водозабора металлургического завода в тридцати метрах от берега мы сразу втроем: я, Мишка Симонов и Колька Климов. Симан сумел выбраться и, перекатываясь с боку на бок, добрался до суши, мы с Колькой ломали лед до самого берега, помочь было некому. Чувствуя, что меня неумолимо тянут ко дну валенки с коньками, я сумел их сбросить. Слетели они вместе с носками. Выбравшись из воды, мы рванули по мерзлой земле, я босиком, Колька в носках.
Увидев меня замерзшего, как сосулька и босиком, мать открыла рот, что-то вспомнила о Боге, потом как заревет и давай меня споласкивать. Так первый и последний раз я был наказан физически. Била она меня не за новые утонувшие валенки, а за тот ужас, который пережила, представив меня утопленным.
Через девять дней мы с Мишкой провожали Кольку до кладбища, умершего от крупозного воспаления легких.
Осень 1938 года выдалась сухая и ветренная, пожар вспыхнул около двенадцати часов дня, за два часа сгорело 15 домов, такого пожара бе- лоречане не помнили. Для нас этот случай был большой трагедией, хотя дом наш и уцелел, но надо было заново обустраиваться, заводить хозин- венгарь, а средств у отца не было. Снова беспросветная нужда, ограничения во всем, непомерный труд родителей, связанный с вырубкой леса, его доставкой, строительство всех хозяйственных построек только своими силами.
Прошло два года, едва немного обустроились, пришла новая беда - на производстве тяжело травмировался отец. Его перевели на временную инвалидность, определили пенсию, которую хватало только на хлеб, и если бы не свое хозяйство, мы бы просто голодали.
Отец не мог ходить, но сидя выполнял носильную работу. У него, как говорили в народе, были золотые руки, из давальческого сырья он делал любую посуду: выбивал чашки, тарелки, изготавливал котлы, бокалы, чайники, паял худые самовары, кастрюли. Спрос на все это был большой, ведь в продаже ничего не было. Позже я много раз с теплотой вспоминал отца за то, что он научил меня всему, что мог сделать сам. Знание ремесла жестянщика, слесаря быстро давало результаты.
Мои друзья собирали выброшенные консервные банки, я из них делал красивые бокалы с ручками, из обрезков -свистульки типа милицейских, и весь товар в воскресенье продавали на базаре, который был организован прямо у нас на "задах", на пожарище. Радостным событием был сильный дождь, ведь базар размещался на пепелище, где смешалась зола с землей от огородов, и все участники купли-продажи утопали в пыли по колено. Уронивший монету напрасно пытался ее найти, она обнаруживалась только после дождя, и , конечно, мы такую возможность не упускали.
В эти годы я испытал непомерный физический труд, особенно тяжело было на заготовке дров, тяжело было работать стоговыми вилами, и самое трудное, - выдержать, не расплакаться от непосильного труда.
На стремнине. М. И. Мамыкин 2001 г.
Отзывы