Глава 9. За власть Советов

25 августа 2020 03:23

269

0

Книги о Белорецке и р-не Прочнее стали

Главный редактор

ОТ ФЕВРАЛЯ К ОКТЯБРЮ

   Февраль тысяча девятьсот семнадцатого года. Стачки рабочих пере­росли во всеобщую политическую демонстрацию против царского строя. Началось восстание. Быстрый переход войск на сторону ра­бочих решил судьбу царского самодержавия. Непосредственной борьбой масс на улицах руководили большевики. Весть о победе революции в центре разнеслась по всем уголкам страны.

   Как только об этом стало известно в Белорецке, рабочие после первого же митинга разоружили стражников. Растерявшаяся полиция не оказала сопротивления. Полицейский надзиратель Арбузов скрылся.

   Но во главе февральских событий в Белорецке встали эсеры: Поленов — управ­ляющий заводами, Шрамков — техник, Михайлов — заведующий кирпичным це­хом и меньшевики—купцы Копьёй, Ишмаев, воспользовавшиеся результатами революции. Власть находилась в руках земской управы. Там засела местная купече­ская знать.

   Вскоре организовался Совет рабочих депутатов. Но он не имел ничего общего с революцией. Председательствовал в нем Михайлов, замещал Шрамков, членами были те же богатеи и верная спутница эсеро-меньшевиков Гусева Н. Е.

   Случилось это потому, что в Белорецке было эсеро-меньшевистское засилье. Руководящее ядро рабочих находилось либо в тюрьмах, либо на фронтах империа­листической войны. А эсеры и меньшевики разгуливали по улицам. Массы находи­лись в плену соглашательских партий.

   В эти дни в Петрограде рядом с Советами выросло правительство буржуа­зии. Создалось двоевластие. Эсеро-меншевистские лидеры исполкома Петроград­ского Совета, сдали власть буржуазии — Временному правительству.

   Белоречане, как и все трудящиеся России, ожидали от него прекращения вой­ны, передачи земли крестьянам, раскрепощения национальностей, введения вось­мичасового рабочего дня, борьбы с разрухой. Временное же правительство и не по­мышляло об этом. Продолжая войну, оно преследовало прежние захватниче­ские цели, хотело потопить в крови революцию и навсегда остаться у власти.

   Белорецкие богатеи ехидничали:

   — Рабочие тогда получат, чего они хотят, когда у нас на ладонях шерсть вы­растет.

   Белорецких эсеров и меньшевиков разоблачал старый революционер, пла­менный оратор Точисский.

   Павел Варфоломеевич Точисский приехал в Белорецк еще накануне буржуаз­но-демократической февральской революции и поступил на работу заведующим коммерческо-финансовым отделом заводоуправления.

   Он был среднего роста и худощавый, но крепкий. Взгляд его серых глаз был какой-то особенный, проницателньый. Этот человек прошел суровую школу жизни. Его внешний облик говорил о большой воле, о постоянном стремлении к лучшему. И трудно было, общаясь с ним, не проникнуться таким же желанием.

   Родился Павел Варфоломеевич Точисский 20 июня 1864 года в городе Екатерин­бурге в семье военнослужащего. Еще гимназистом он наблюдал вопиющую социаль­ную несправедливость в условиях царского самодержавия.

   В 1885 году он уезжает в Петербург и поступает работать на Александровский завод. Через старого рабочего Выборгской стороны Нилыча завязывает связь с ра­бочими кружками. Точисский знакомится с литературой, распространявшейся группой «Освобождение труда», становится социал-демократом.

   Через год он сам организует в Петербурге группу под названием «Общество со­действия поднятию материального, интеллектуального и морального уровня рабо­чего класса России», или, как эта группа называлась впоследствии, «Товарищество Санкт-Петербургских мастеровых». Группа сыграла большую роль в дальней­шем распространении передовых революционных идей среди петербургских ра­бочих.

   Царское правительство арестовывает Точисского. «По распоряжению царя от 21 марта 1890 года Точисский был подвергнут тюремному заключению на шесть месяцев, а затем сослан под гласный надзор полиции сроком на два года».

   В 1898 году ему разрешают поселиться в Москве, а года через полтора опять арестовывают за принадлежность к «Московскому кружку интеллигентов-пропа­гандистов». После тюремного заключения его ссылают в Вологодскую гу­бернию.

   Через два года Точисский снова в Москве. Ему удается организовать социал- демократическую группу среди служащих Городской думы и объединить техников городских предприятий в профессиональный союз. Союз признает программу боль­шевиков и выпускает журнал «Техник», редактируемый самим Точисским под псев­донимом Павел Твердый.

П.В. ТОЧИССКИЙ

   В 1905 году Точисский находится в первых рядах на баррикадах Красной Пресни. После того, как в крови было потоплено декабрьское восстание, Точисского арестовывают и ссылают в Сибирь.

   В Туруханской ссылке Точисский знакомится с Яковом Михайловичем Сверд­ловым. Тюрьмы, ссылки, дружба с Я. М. Свердловым, а до этого встречи в Петер­бурге с Владимиром Ильичем Лениным окончательно превращают Точисского в ре­волюционера-профессионала.

   По возвращении из ссылки его всюду преследует полиция. Защитник угнетен­ного народа, Точисский нигде не может ужиться с администрацией и почти еже­годно меняет место работы и жительства.

   В Белорецке его согласился принять На работу управляющий заводами По­ленов, бывший школьный товарищ. После первой же встречи стало ясно, что они непримиримые враги.

   Точисский организовал нй заводе профсоюз и повел среди рабочих революцион­ную пропаганду. Он настойчиво разъяснял, что для борьбы за диктатуру про­летариата нужна большевистская организация.

   Свершившаяся февральская революция ускорила ее создание на Белорецком металлургическом заводе. В конце марта 1917 года вокруг Точисского объединилась группа передовых рабочих.

   Вечером 7 апреля 1917 года Точисский провел первое организационное собра­ние этой группы. Был избран партийный комитет. В него вошли: П. В. Точис­ский, В. Н. Душин, С. П. Кусков, И. Ф Хлесткин и Ф. И. Хлесткин. Эта дата и является временем основания Белорецкой большевистской партийной организа­ции. На первых порах в ней было полтора-два десятка членов: А. Н. Пухов, И. П. Козлов, К. М. Евсеев, И. В. Ульянов, М. Я. Заворуев, П. И. Феоктистов и др.

   Став во главе этой небольшой организации, Точисский повел борьбу против врагов трудящихся, предателей революции — эсеров и меньшевиков.

   На одном из публичных собраний Поленов, защищая лозунг «Война до побед­ного конца», схватил Точисского за грудь и, неистовствуя, спрашивал, есть ли у большевиков родина. Оголтелый эсер кричал о том, что родина, якобы, гибнет, а Точисский выступает против войны.

   Точисский ответил:

   — Есть у меня родина. Мы, большевики, стоим за ее жизнь, за немедленное пре­вращение империалистической войны!                                                      

   Большевистская партия после февральской революции вышла из подполья. Только что вернувшийся из ссылки Иосиф Виссарионович Сталин отстаивал поли­тику недоверия Временному правительству, призывал к активной борьбе за мир, к борьбе против империалистической войны. Партия большевиков нуждалась в новой ориентировке. Эту ориентировку дали знаменитые Апрельские тезисы Владимира Ильича Ленина, с которыми он выступил по возвращении из эмиграции в Петроград 4 апреля 1917 года.

   «Апрельские тезисы Ленина давали гениальный план борьбы партии за переход от буржуазно-демократической революции к революции социалистической, за пе­реход от первого этапа революции ко второму этапу — к этапу социалистической революции». Ленин «...не призывал к восстанию против Временного правительства, пользовавшегося в данный момент доверием Советов, не требовал его свержения, а добивался того, чтобы путем разъяснительной и вербовочной работы завоевать боль­шинство в Советах, изменить политику Советов, а через Советы — изменить состав и политику правительства.

   Это была установка на мирное развитие революции.

   Точисский на месте немедленно развернул кипучую деятельность по осуще­ствлению Апрельских тезисов В. И. Ленина.

   На многолюдном митинге 1 мая 1917 года белорецкие эсеры и меньшевики призывали продолжать войну. На митинг прибыл в погонах офицера земский на­чальник. С группой солдат он прошел маршем перед публикой, держа шашку на­голо.

   Но вот на трибуну поднялся Точисский и своим могучим голосом призвал к пре­вращению империалистической войны в войну гражданскую. СЛ потребовал изменить состав и политику правительства. В ответ на его слова о завоевании тру­дящимися большинства в Советах по площади пронеслось:

   — Ура-а-а!

   Буржуи были готовы растерзать Точисского; группа рабочих пробилась к три­буне и защитила его. Так было не раз.

   У здания волостного правления и в чайной возникали митинги. Нередко они заканчивались скандалами. Видя, что верх в спорах не взять, эсеры лезли даже в драку...                                                                                                                           

   Большевистская партия настойчиво разоблачала эсеров и меньшевиков, доби­валась большинства в Советах. Возмущение петроградских рабочих и солдат пре­ступными действиями Временного правительства переливалось через край. Третьего июля начались стихийные демонстрации. Они перерастали в революционные выступ­ления под лозунгом перехода власти к Советам. Большевистская партия считала, что революционный кризис еще не назрел, и потому была против вооруженного выступления. Увидев, что удержать от этого массы невозможно, она приняла уча­стие в демонстрации, чтобы придать ей мирный и организованный характер. Мень­шевики и эсеры вместе с буржуазией демонстрацию подавили оружием. Улицы Пет­рограда были залиты кровью. Контрреволюция обрушилась на большевистскую партию. Был издан приказ об аресте В. И. Ленина. Обстановка переменилась. Кончи­лось двоевластие. Советы, возглавляемые эсерами и меньшевиками, стали придатком Временного правительства. Большевистская партия изменила свою тактику. Она перешла в подполье и стала готовиться к вооруженному восстанию.

   Июльские события нашли свое яркое отражение и в Белорецке. Девятого июля здесь был созван Совет рабочих депутатов. Присутствовали рабочие и интел­лигенция. Значительная часть их все еще находилась в соглашательском угаре. Председательствовал Шрамков. Эсеры и меньшевики добились решения о поддержке Временного правительства, об аресте всех большевиков и немедленном выселении Точнсского из Белорецка. Дело дошло до диких предложений «об охране дорог от большевиков».

   В это время в зале находился большевик Андрей Павлович Кучкин. Накануне он прибыл в Белорецк в форме рядового солдата. Терпеливо выслушивая речи мно­гих ораторов, он по ходу собрания дважды разоблачал эсеров. Его выступления были смелыми.

   — Много здесь вылито грязи на большевиков, — сказал Кучкин, — их нарисо­вали страшными, чуть ли не людьми другой породы. Но вот, например, я — боль­шевик. Посмотрите на меня. Есть ли во мне что-либо нечеловеческое?..

   Говорить было трудно. Эсеро-меньшевистские заправилы и их подручные кри­чали, свистели, стучали ногами. Но большевик довел свое выступление до конца.

   — Требуя мира, большевики, именно они, а не Поленовы и Шрамковы, спасают родину и народ от разорения. Большевики никогда не станут друзьями сегодняш­них подлых ораторов. Мы. большевики, против войны, против эксплуататоров, за землю народу, за власть Советов.

   Когда большевик вышел из зала на крыльцо, к нему подошел прапорщик в па­радной формри, напирая на «нижнего чина» — солдата Кучкина, разжигал толпу:

   — Это немецкий шпион!

   Кто-то ударил солдата в грудь, и он упал с крыльца. На него набросились. Но' рабочие, хорошо знавшие Андрея Павловича, заступились за него и под охраной отвели домой... Два дня подряд эсеры и меньшевики устраивали в Белорецке общие сходы, на которых им все же удалось протащить черносотенные решения Совета.

   Но почва из-под их ног все больше уплывала. Особенный успех имело выступ­ление большевика Кучкина на общем рабочем собрании в заводской конторе 12 июля. Стало очевидным, что симпатии рабочих отныне на стороне большевистской партии.

   А через несколько дней, враги большевиков получили такой удар, от которого долго не могли оправиться.

   Выступал старый большевик-подпольщик Моисей Соломонович Урицкий. Его приезд в Белорецк ошеломил эсеров и меньшевиков. Сорвать выступление было невозможно.

   Чайная — переполнена. Люди стоят в напряженном ожидании... Воцари­лась мертвая тишина. Все присутствующие внимательно слушали представителя большевистской партии:

   — Пока власть будет находиться в руках буржуазного Временного правитель­ства, — говорил Урицкий, — на русской земле не будет мира. Пока в Советах хо­зяйничают соглашатели — меньшевики и эсеры, народ не получит ни земли, ни хлеба.

   Урицкий призвал рабочих возвращать солдат с фронта, выгонять эсеров и мень­шевиков из Советов, брать власть в руки народа. Он изложил взгляды большеви­ков в связи со сложившейся в стране, в центре и на местах обстановкой.

   Гул одобрения донесся из зала на улицу.

   Эсеры и меньшевики, не проронив ни слова, торопливо ретировались к выходу.

   Но и после этого не унимались враги народа и партии. Они с пеной у рта клеветали на большевиков, всеми силами пытались задержать нарастание революции.

   Однажды эсеры устроили выступление Гусевой. Та прочитала извещение о по­кушении на жизнь Керенского и истерически закричала в зал:

   — Вот чем занимаются большевики!

   Вынув платок, она слезно плакала перед публикой. Но эсерку уже никто не слушал.

   В усилении влияния большевиков в Белорецком горном округе значительную роль сыграл возвратившийся на завод старый большевик Василий Емельянович Косоротов. Рабочие хорошо знали своего бывшего депутата в III Государствен­ную думу и единодушно поддержали выдвинутую большевистской партией его кандидатуру в депутаты Учредительного собрания.

   Все больше людей становилось на сторону большевистской партии, которая без­заветно служила интересам народа.

   В эти дни всюду неизменно появлялся Точисский и разоблачал противников социалистической революции. В нем нельзя было ошибиться: как буржуазия узна­вала в нем своего злейшего врага, так рабочие сразу же видели в Точисском своего преданнейшего друга, защитника, видного руководителя.

   Часто говорил Павел Варфоломеевич по душам с рабочими. Его лицо станови­лось добродушным и даже ласковым. И нельзя было в такие минуты не слушать это­го человека, быстро и невидимо берущего в плен собеседника.

   Однажды Точисский рассказывал о встрече в Туруханской ссылке с Яковом Михайловичем Свердловым. Сколько было вопросов! А еще больше теплых воспо­минаний о пребывании в 1905 году Якова Михайловича в Белорецком заводе.

   — Вот он мне и посоветовал связать свою жизнь и судьбу с белоречанами, — сказал Точисский и, немного помолчав, добавил: — И вижу я, что не ошибся Яков Михайлович...

   Любил Павел Варфоломеевич и послушать. Узнав о недовольстве сталеваров заведующим мартеновским цехом, он тут же послал членов партийной организации сказать «верховому», чтобы тот немедленно покинул завод. Рабочим Точисский пред­ложил избрать нового заведующего по их усмотрению.

   Так и было сделано.

   Видя, что авторитет большевиков растет не по дням, а по часам, Поленов уво­лил Точисского со службы и лишил возможности пользоваться заводской квартирой. Руководитель белорецких большевиков очутился в тяжелом материальном положении. Тогда партийная организация стала содержать Точисского на свой счет.

   Росло и упрочнялось влияние большевиков в Белорецке... В сентябре взрывом доменного газа была разрушена третья доменная печь. Сгорело 12 человек, в том числе подросток Миша Веденеев. Страшнее происшествие взволновало всех. Пар­тийная организация повела широкую агитационную работу. На конкретном примере было показано, что дело здесь не в какой-нибудь изношенности оборудования, а в том, что после февральской революции по существу ничего не изменилось и адми­нистрация попрежнему не заинтересована в охране труда на производстве. Больше­вики подвели рабочих к выводу, что нужна решительная борьба против самой системы капитализма. Выступления против старой заводской администрации по­лучили целенаправленный характер. Волна протеста рабочих была настолько сильна, что управляющий Белорецким заводом Зарудный был вынужден спешно покинуть свой пост.

   С этого времени доменщики и сталевары, прокатчики и волочильщики стали ходить по проторенной дороге в партком). Неразрывная связь партийного комитета с массами роднила рабочих с большевистской партией. Большевики упорно, шаг за шагом завоевывали новые позиции. Создается совет рабочего контроля. К октябрю в Белорецке уже было 50 большевиков. У эсеров же, в органи­зации которых насчитывалось около 2 тысяч членов, начинался распад. Рабо­чие-эсеры начали выступать против своего комитета. Большевики повели рабочих за собой. Белорецкая партийная организация во главе с Точисским явилась большой организующей и мобилизующей силой трудящихся в канун про­летарской революции.

   Двадцать пятого октября 1917 года крейсер «Аврора» громом своих пушек, направленных на Зимний дворец, возвестил начало новый эры — эры Великой со­циалистической революций. Ведомый большевистской партией пролетариат России добился всемирно-исторической победы. Партия большевиков смогла «со­единить в один общий революционный поток такие различные революционные движения, как общедемократическое движение за мир, крестьянско-демократи­ческое движение за захват помещичьих земель, национально-освободительное движение угнетенных народов за национальное равноправие и социалистическое движение пролетариата за свержение буржуазии, за установление диктатуры про­летариата». Великая Октябрьская социалистическая революция явилась корен­ным переломом в истории всего человечества. Народам Башкирии, как и всем трудящимся России, она принесла освобождение от социального и национального гнета,

   Весть о свержении Временного правительства и о переходе власти к Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов была получена в Белорецке по телеграфу 30 октября 1917 года. Заводская администрация во главе с Поленовым не знала, что делать. В контору на особое совещание собрались полицейские, надзиратели, чиновники, священник. Совещались до утра. Решили проявить «спасительную осторожность».

   Но события замолчать было невозможно. Поленов на другое же утро прочитал текст телеграммы узкому кругу зверствующих рабочих и организовал «Граждан­ский комитет» во главе... с собой! Одновременно в чайной, на спешно созванном со­брании., был избран «Совет рабочих депутатов» во главе... с эсером Михайловым! Большевики во главе с Точисским к сообщению о переходе власти к Советам отнеслись по-другому. Заводской гудок собирал рабочих. Металлурги, запыленные рудой, с замасленными руками, шли на площадь.

   На трибуне появился Павел Варфоломеевич. Все замерли в ожидании. Гордо звучал его густой бас:

   — Двадцать пятого октября Временное правительство сверрнуто. Петроград­ские рабочие, во главе с большевистским Центральным Комитетом, подняв вооружен­ное восстание, взяли Зимний дворец. Всероссийский съезд Советов принял первые декреты. В Петрограде образовано Советское правительство!

   В ответ по площади прокатилось могучее:

   — Ур-ра-а-а!

   Оно понеслось по улицам рабочего Белорецка и эхом откликнулось в горах.

   Отчеканивая каждую фразу, сопровождая ее энергичным взмахом руки, Точисский прочел декреты о мире и земле, о переходе в собственность народа всех ее недр. Декреты были подписаны Владимиром Ильичем Лениным.

ДЕНЬ ЗА ДНЕМ

   Было время — бурелом. В буре рождалось новое. Митинговал фронт. Тянулись вереницы демобилизованных.

   В Белорецк прибывали бывшие, фронтовики. Многие из них — члены больше­вистской партии. Все они являлись в дом Воротинцева. Дом этот стал знаменит тем, что здесь находился партийный комитет — центр всей большевистской работы в Белорецком округе.

   После первой же встречи с Точисским фронтовики-горячо отдавались работе по упрочению Советской власти. А работы был непочатый край. И на каждом шагу тяжелое препятствие, бешеное сопротивление отживавшего старого мира...

   Там, где рождалась и крепла власть Советов, там всеми своими силами яростно сопротивлялась контрреволюция. Видя в Советах свою неизбежную гибель, буржуазия всюду поднимала антисоветские восстания. Вдохновителями и организаторами их были империалисты Англии, Франции и США, боявшиеся за свою будущность. Страх обуревал тех и других при одной только мысли, что народ России стоит у власти. Все действия внутренней и внешней контрреволюции были согласованы. Выступления даже отдельных небольших банд являлись частью общезаду манного черного дела.

   Английские, французские и американские агенты были рады любому случаю, чтобы предложить золото за это черное дело. Их хозяева щедро платили всякому, кто становился их наймитом, врагом народов Советской России.

   Кстати подвернулся предводитель Оренбургского казачества Дутов, только что получивший атаманскую булаву. Он нанялся оторвать от России край, богатый хлебом и мясом, и задушить революцию костлявой рукой голода. По казачьим бо­родкам и станицам, по широкой степи, богатой запасами зерна, атаман готовил казачьи сотни к бою против Советов.

   Дутовская банда в декабре семнадцатого года ворвалась в город Оренбург. Разгромив Советы и комитет большевиков, зверски расправившись с рабочими акти­вистами, Дутов начал распространять свои действия по всей губернии и Южному Уралу. Опираясь на контрреволюционные элементы, он сколачивал огромную армию врагов Советской власти.

   Борьбу с дутовщиной, как и со всеми другими ставленниками русской и иностранной буржуазии, возглавила Коммунистическая партия нашей страны.

   Против Дутова бросил все свои силы Екатеринбургский обком партии и област­ной Ревком. Сводный отряд, составленный из отдельных дружин рабочих-доброволь­цев Екатеринбурга и Челябинска, в январе 1918 года разбил белую банду и восста­новил Советы в Оренбурге.

   Теснимый красногвардейцами, Дутов закрепился в уездном городке Верх­неуральске, что в пятидесяти верстах от Белорецка, пытаясь создать здесь центр войскового казачьего «правительства». Его свора терроризировала население, по ночам врывалась в дома жителей — искала большевиков, выволакивала на улицы сотни людей, издевалась и убивала их. После кровавых дел Дутов устраивал пья­ные оргии в домах попов Аманацкого и Громогласова.

   Коварный и опасный враг появился под боком рабочего Белорецка. В это время здесь шла энергичная работа по укреплению Советской власти. Хотя Совет депутатов все еще находился в руках эсеров и меньшевиков, но партийный комитет прини­мал все меры к тому, чтобы сделать его большевистским.        .

   В конце декабря 1917 года на первом волостном Земельном съезде Точисский  был избран председателем Земельного комитета. Это усилило позиции большевиков. В январе 1918 года по инициативе Точисского состоялся второй окружной Земель­ный съезд. Была одержана еще одна победа — принято большевистское решение о перевыборах местных земельных комитетов:

   «Земельные комитеты составленные при буржуазно-коалиционном министер­стве Керенского, должны быть переизбраны из составов действительных крестьян - хлеборобов... Съезд признает необходимым немедленно привести в исполнение декрет Совета Народных Комиссаров: взять всю землю (леса, луга и пахотные земли) по каждой волости в свои руки со всеми богатствами».

   Пользуясь на съезде поддержкой большинства людей, стоящих за Советскую власть, Точисский включил в резолюцию по земельным вопросам пункт об организации боевых дружин:

   «Признавая: 1) что всякое право покоится на силе; 2) что власть народа может быть утверждена на местах только вооруженной рукой, съезд настаивает перед об­ластным (в Екатеринбурге) и губернским (в Уфе) Комитетами на немедленной актив­ной поддержке в деле организации боевых дружин, на присылке инструкторов и оружия по требованию тех учреждений, представители коих участвовали на данном съезде».

   Вскоре, 10 февраля, под руководством Белорецкой организации большевиков был созван третий Южноуральский районный съезд. Съезд решил важнейший во­прос: избрание Окружного бюро большевиков. В бюро вошли Точисский, Щербаков и Портнов. Здесь же был рассмотрен и другой неотложный вопрос о «башкирской автономии». Он волновал всех делегатов.

   Башкирские буржуазные националисты с первых же дней революции повели яростную борьбу против Советской власти. Они стремились оторвать Башкирию от центральной России, вернуть старый буржуазный строй и поработить другие на­роды. С появлением после Великого Октября реальной возможности автономии, башкирское кулачество и муллы всеми мерами распространяли свое влияние на ко­ренное население и, всячески разжигая национальную рознь, подбивали башкир­ский народ на отделение от Советского государства.

   Во главе движения «Башкирия для башкир» встали буржуазные национали­сты Валидов, Мрясов, Адигамов. Под крылышком белобандита Дутова эти прислужники англо-американских империалистов свили свое правительство. Про­возгласив буржуазную автономию, они объявили войну рабоче-крестьянской власти. Валидовщина наносила огромный вред интересам диктатуры пролетариата России, кровным интересам трудящихся Башкирии. Подбиваемая, богатеями, не­которая часть башкир, политически темная и слепо шедшая за националистами, совершала налеты на русские хутора. А русское кулачество распространяло слу­хи о том, что все русские будут обращены в «башкирскую веру». Вопрос о Башкирии становился особенно злободневным в Белорецком округе, где издавна смешалось русское и башкирское население. Все это учитывали белорецкие большевики.

   Южноуральский съезд выразил протест против стремления башкирской бур­жуазии установить свое господство и ссудил буржуазную автономию валидовцев.

   Но белорецкая большевистская организация, руководившая движением трудя­щихся почти всего Южного Урала, допустила в национальном вопросе серьезную ошибку. Волна шовинизма, охватившая русские селения, коснулась и их. Идею национальной автономии им нужно было взять под свою защиту, наполнить ее со­вершенно иным содержанием по сравнению с тем, как она преподносилась врагами революции. Нужно было нести в гущу башкирских и русских масс идею националь­ной автономии Башкирской советской республики. Ничего этого Белорецкий коми­тет большевиков не сделал. Он осудил самую идею национальной автономии баш­кир. Белорецкие большевики не поняли национальной политики большевистской партии.

   Во всем остальном белорецкие большевики стояли на правильных позициях. Партийная организация к этому времени насчитывала в своих рядах 106 человек. Окрепли и работали в неразрывной связи с ней большевистские ячейки Тирлянского завода и ближайших селений — Серменево, Узяна, Каги, Авзяна, Инзера.

   Всеми ими руководили люди большого жизненного опыта, закаленные передовики рабочего движения П. Точисский, Ф. Алексеев, И. Портсман, А. Пухов, К. Евсеев, Е. Мамыкин, И. Козлов, И. Ульянов, Я. Косарев, Н. Сулимов, В. Гис, Г. Епи­фанов, М. Заворуев, П. Феоктистов, Ф. Гуненков, А. Гуненков, А. Скребков, П. Климов, Г. Галицков и многие другие. На их долю выпала гигантская твор­ческая работа. Они мобилизовывали массы на проведение в жизнь первых декретов Советского правительства, вели большую организаторскую и агитационную работу. Особенно пламенным агитатором и оратором был Петр Иванович Феоктистов. Партийная организация всегда посылала его туда, где нужно было живым боль­шевистским словом зажечь сердца белоречан. Другой большевик Михаил Яков­левич Заворуев был искусным организатором молодежи; вместе с А. М. Обуховым, он по поручению партийного комитета создал в Белорецке Союз рабочей молоде­жи. В нем было более 700 человек. Союз работал под постоянным руководством партийного комитета.

   И все это делать было тем труднее, что в самом Белорецке местная буржуазия, эсеры и меньшевики ждали падения Советской власти, на каждом шагу пытались ее свергнуть.

   Когда партийный комитет повел решительную борьбу за осуществление рабочего контроля на заводах, создание фабрично-заводского комитета и введение восьми­часового рабочего дня, администрация заводов выставила ультиматум:

   — Если рабочие будут вмешиваться в наши дела, то мы закроем производство.

   Но большевики, опираясь на поддержку широчайших масс, делали свое дело.

   Тогда заводчики под видом нехватки сырья, ссылаясь на разруху и отсутствие заказов, начали сокращать производство, вызывая недовольство рабочих.

   Смелое вмешательство большевиков в дела заводчиков приостановило дезоргани­зацию производства. Врагам Советской власти не удалось сломить революционный дух белорецких рабочих, которые под руководством партийного комитета шаг за шагом двигались вперед, беззаветно отстаивали завоевания Великой Октябрьской социалистической революции.                                                

РОЖДЕНИЕ БОЕВОЙ ДРУЖИНЫ

   Стране победившего Октября, как воздух, был нужен мир. Без него невозмож­но было укрепление Советской власти, строительство социализма. Отвечающая жизненным интересам Советского народа мирная политика большевистской пар­тии и Советского правительства — это выражение самой сути социалистиче­ского государства.

   Но германские империалисты бросили против Советской России десятки ди­визий. Враг ринулся на Петроград — колыбель пролетарской революции, и Украи­ну — житницу великого русского государства. Большевистская партия и Советское правительство объявили: «Социалистическое отечество в опасности!»

   По всей стране от края до края создавались боевые дружины, отряды. Под Нар­вой и Псковом враг встретил их героическое сопротивление. 23 февраля 1918 го­да молодая Красная Армия разбила войска интервентов. Этот день стал днем ее рождения.

   Но не унимались немецкие захватчики. Они готовились к новому вторжению. Поднимала голову и внутренняя контрреволюция. Меньшевики и эсеры разжига­ли злобу к Советской власти, делали все для ее свержения, для восстановления капиталистического рабства.

   С конца февраля население Белорецка стало испытывать острый недостаток в продуктах питания. Кулачество, спрятав хлеб, торжествовало. Купцы закрылй лавки. В спину большевиков, так, чтобы слышали все остальные, они бросали ехид­ные слова:

   — Новая власть голодом заморит.

   Под напором требований рабочих, эсеровская верхушка Совета вопрос о хле­бе поставила на обсуждение. Вечером 27 февраля состоялось бурное заседание. Михайлов со змеиной улыбкой спрашивал:

   — Ну, что будем делать, друзья мои?..

   Он предложил послать подводы в оренбургские степи — туда, где окопался Дутов — и... просить его «милостивой» помощи.

   Большевики резко выступали против. Точисский сказал:

   — Хлеб есть на месте — у купцов и кулаков. Все излишки нужно изъять по твердым ценам.

   Эсеры всполошились. Несколько минут длилось замешательство. Первой в угоду им выступила Гусева:

   — Что вы! Как же можно?.. Наш совет не уполномочен такими правами.

   — Совет имеет право и обязан это сделать,—решительно заявил Точисский.

   В рядах врагов опять переполох и змеиное шипение. Михайлов и Шрамков побагровели, вскочили со своих мест и в один голос закричали:

   — Не можем!

   — Это беззаконие!

   Эсеры всячески пытались сорвать предложение Точисского. Они хотели выиграть время и дать возможность местной буржуазии спровадить хлеб Дутову.

   Большевики разгадали вражеский маневр. Прокатчик Кузьма Евсеев не вы­терпел:

   — Что же это за власть будет, которая боролась против кулаков, а теперь станет хлеб у них выпрашивать?..

   Рабочие потребовали:

   — Хлеб изъять!

   При голосовании было принято предложение Точисского. Острая борьба по серьезному и принципиальному вопросу закончилась победой большевиков и навсегда решила судьбу эсеровцев.

   Но купцы и кулаки излишки хлеба все же не сдавали. Они ответили прямым сопротивлением. Тогда Точисский опять явился в Совет и сказал:

    — Нужно арестовать головку буржуазии.

   Совет был вынужден согласиться и на это. Но, подписав такое распоряжений, Михайлов вкупе с местной купеческой знатью стал готовить предательский удар. Он послал делегацию к Дутову просить помощи. Прискакавший ночью из Верхне­уральска отряд казаков освободил арестованных и под утро скрылся.

   Большевики по тревожному заводскому гудку собирали рабочих. К зданию партийного комитета торопились сотни людей. Были они вооружены чем попа­ло —  ломами, слесарными ключами, кое у кого нашлись охотничьи ружья, некоторые явились даже с винтовками. Началось необычное для Белорецка соб­рание. Не выступил ни один эсер. Речи носили боевой большевистский характер.  К утру следующего дня купцы, бежавшие из-под ареста, были опять заключе­ны в тюрьму.

   Этот случай многому научил белорецких рабочих. Они поняли, что без своей вооруженной дружины не обойтись.

   — Объявили запись в дружину. Ее формирование провели недавно прибывшие фронтовики Иван Иванович Волков, матрос Федор Николаевич Сызранкин и Яков Иванович Косарев. Записалось более ста человек.

   Большую роль в создании дружины сыграл Ф. Н. Сызранкин. Около девяти лет он прослужил рядовым во флоте, работал в подпольной корабельной партий­ной организации, не раз участвовал в матросских «беспорядках». Явился он в род­ной поселок закаленным, мужественным и сразу снискал к себе особую любовь и уважение белорецких большевиков и всех рабочих.

   Так в дни тревоги 1 и 2 марта 1918 года родилась первая в Белорецке рабо­чая боевая дружина.

   Вскоре партийному комитету стало известно, что бежавшая из Белорецка группа эсеров во главе с Михайловым нашла приют у Дутова. В Верхнеураль­ске был создан так называемый «Центр по свержению антихриста Точисского».

   Белорецкая знать по утрам из окон своих особняков пристально вглядывалась в горную дорогу на Верхнеуральск.

   — Не идет ли Дутов?..

   Одолевала жажда мести большеви­кам. На одном из эсеро-меньшевистских собраний Поленов сказал напрямик:

   — Покончить!

   Ясно было, что речь идет о Точисском.

   Нагло вели себя эсеро-меньшевист­ские заправилы. Чувствуя за своей спи­ной дутовскую подмогу, они открыто угрожали Советской власти.

   Партийный комитет обсудил вопрос о создавшемся положении и пришел к за­ключению о необходимости ареста гла­варей местных эсеров и меньшевиков. В одну из ночей боевики-партийцы произ­вели арест заранее намеченных лиц.                                                                                 

   На другой день Точисский созвал широкое рабочее собрание и сообщил о пре­дательской роли  «эсеров, об их сговоре с Дутовым. Рабочие единодушно одобрили меры, принятые комитетом. По предложению же партийного комитета были про­ведены перевыборы Совета депутатов. Но и они еще не дали нужного результата. Слишком велико было в Белорецке засилье эсеров, которые опять проникли в Совет.

   А события нарастали. Стало очевидным, что Дутов вот-вот начнет наступле­ние на Белорецк.

   Партийный комитет приступил к важнейшей работе — формированию красно­гвардейских отрядов. Точисский выдвинул вопрос о создании Белорецко-Тирлянского Революционного комитета. Такой комитет был создан под его председатель­ством. В комитете правой рукой Точисского являлся кадровый рабочий металлур­гического завода Ефим Никифорович Мамыкин. При Ревкоме был создан Военный Совет в составе Александра Михайловича Чеверева, присланного Уфимским Рев­комом в помощь Белорецкому, И. И. Волкова, Н. И. Моисеева, Д. И. Малахова, Я. И. Косарева.

   Начальником всех формируемых отрядов назначили Чеверева.

   На улицах Белорецка и на льду пруда началось регулярное военное обуче­ние...

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

   Март восемнадцатого года. Нарушив договор о мире, немцы оккупировали Украину.

   Уральский пролетариат горячо откликнулся на призыв большевистской партии к отпору врагу. Созданные под руководством партийных организаций уральские вооруженные отряды Красной гвардии громили немецких захватчи­ков...

   А на Урале дул неуемный буран «Акман-Тукман». Запорошил он улицы Бе­лорецка.

   Взаперти отсиживаются за горячим чаем, медом и ситным хлебом купцы, ждут не дождутся перемен, мечтают о прежней жизни. Их мысли переносятся через хребты Урала, седого, заснеженного, туда, где в казачьих станицах вся их надеж­да — Дутов.

   В метельной степи помышляет кулачье о кровавой расправе. Раненым и изго­лодавшимся шакалом выглядит белоказачий атаман. Он сзывает свою золотопогон­ную свору, рассеянную по станицам. В нем клокочет звериная месть.

   — Белорецкий завод сжечь вместе с большевиками! — вопит Дутов, судорож­но двигая скулами.

   Его агенты уже шныряли по Белорецку и примеряли, с чего и как начинать. Вьюжной ночью под видом нищего побывал в Белорецке и сам атаман. Было кому его здесь принять.

   Теперь Дутова донимали белорецкие эсеры:

   — Ваше превосходительство, скорее...

   В эти непогожие дни бежал из Верхнеуральска казак Илья Смирнов. Разы­скав в Белорецке партийный комитет, передал важные и тревожные вести:

   — Дутов днями наступление начнет. Опередить бы...

   В Белорецке уже давно шло вооружение красногвардейцев. Точисский сам привез из Уфы винтовки.

   Но оружия нехватало. Даже дробовые ружья были не у всех красногвардей­цев.

   Помог непредвиденный случай. Со станции Запрудовки на Белорецк следовал эшелон демобилизованных фронтовиков с предписанием сдать оружие верхне­уральскому воинскому начальнику. Катав-Ивановские боевики требовали оста­вить оружие им, но получили отказ. Партийный комитет сообщил об этом в Белорецк.

   Военный Совет решил оружие взять во что бы то ни стало. Дружина в боевой готовности оцепила белорецкую станцию. Чеверев в трех верстах от нее остановил поезд. Более часа уговаривал он солдат сдать оружие, доказывая, что иначе оно попадет в руки бандита Дутова и будет повернуто против них же. На­конец, солдаты согласились. Их эшелон пропустили в Белорецк и разоружили.

   Вскоре Волков по поручению Революционного комитета привез из штаба Уфимских красногвардейских дружин еще несколько ящиков оружия и бое­припасов. У белоречан в общей сложности оказалось до четырехсот винтовок, гранаты и даже три пулемета.

  А.М. Чеверов

А угроза со стороны казачьих степей все росла и росла...

   Промедление было подобно смерти. Это видел Точисский. Чевереву он сказал:

   — Наступать самим надо.

   — Только так,— подтвердил член Уфимского комитета.

   Обратились за поддержкой к металлистам Катав-Ивановска. Еще с пятого года завязалась дружба рабочих этих заводов-соседей. Немедленно явились сто боевиков.

   Подошли пятьдесят кирсинских хлеборобов. Выставил сто дружинников Тирлян. Рабочий Белорецк дал триста боевиков под командованием И. И. Волкова и Ф. Н. Сызранкина.

   Поход на Дутова в Верхнеуральск был решен совместно Уфимской и Белорецкой боевыми органи­зациями. Близость одного из очагов контррево­люции — дутовщины ускорила вооружение народ­ных масс Уфимской губернии. Под руководством Уфимского комитета прошел съезд боевых дружин Южного Урала. Съезд объединил все боевые дру­жины, назвав их Боевыми организациями народного вооружения (БОНВ). Организаторами и руководи­телями БОНВ были старые большевики братья Иван, Михаил и Эразм Кадомцевы и Петр Зенцов. Они и разработали план наступления на Дутова. Уфимский губернский штаб назначил Михаила Кадомцева командующим Оренбургским фронтом. Непосредственно ему подчинялся Чеверев.                       

   В мартовскую пургу по горной Верхнеуральской дороге Александр Михай­лович Чеверев и Иван Иванович Волков повели отряды на боевое крещение. Костяком отрядов были белоречане.

   На полпути встретились с вражескими заставами. Впервые услышали вин­товочные выстрелы. Пали на глазах первые боевики. Но не дрогнули металлур­ги. Смело шли вперед.

   В деревне Нурузово тирлянский отряд вступил в бой с группой казаков. Тирлянцы уложили 14 дутовцев, троих взяли в плен и захватили 17 коней.

   Но говорят: в семье не без урода. После боя командир Прямицын, на удивление всем, повернул отряд обратно в Тирлян. Трус увеличивает опасность. Тирлянцы избрали нового командира Сударева и ушли на Верхнеуральск.. Больше никогда ни на шаг не отступали они, а сам Сударев в одном из боев пал смертью храбрых.

   В степи, у Обоз-горы завязался бой с дутовцами.

   На подступах к Верхнеуральску все перемешалось. Свистели пули, сверкали клинки. Стреляли с крыш и чердаков. За забором строчил пулемет. Шел руко­пашный бой. Замертво падали люди. Храпели казацкие лошади... Главный удар принял на себя белорецкий отряд. Он же первым ворвался в Верхнеуральск.

   Жестокий и неравный бой затянулся намного часов. Как ни бросалась в атаки, как дико ни билась вооруженная до зубов дутовская банда, но не могла устоять перед храбростью красногвардейцев и отступила за окраины города.

   «Дутов не ограничился одной атакой. Он должен был любой ценой отбить го­род. Но каждый раз откатывались дутовцы, покрывая степь трупами и ранеными. Чеверевским отрядом было отбито пять атак. Шестой атакой Дутов чуть не захва­тил город. Он сделал глубокий рейд и ударил на чеверевцев с фланга. Боевики было растерялись, но храбрость Чеверева вернула утраченное мужество.

   Дутовцы ворвались уже в город. Бой завязался на улицах. Боевики дрались упорно. Каждый понимал, что отступление теперь невозможно. Геройство Чеверева воодушевляло бойцов.

   Горячий был бой. И не отстоять бы боевикам города, если бы на помощь не при­шли верхнеуральские рабочие и казачья беднота из форштадта.  Видя, что Дутов одолевает красных, они схватились за винтовки. Огонь с тыла привел дутовцев в смятение.

   — Вперед! Вперед, товарищи!

   Чеверевцы ринулись на врага, смяли его и заставили в панике покинуть город. Шестая атака была отбита. И хотя боевики оставались в цепи за городом, седьмой атаки не последовало. Дутов выбился из сил».

   Банда оказалась зажатой в кольцо. Прорвав его, она стала рассеиваться по казачьим станицам, чтобы приберечь свои силы для новых черных дел.

   Верхнеуральск был очищен от белых, и в городе восстановлена Советская власть. К Советам примкнули некоторые казачьи офицеры. За ними пошли револю­ционно настроенные казаки.

   Дутовщину нужно было крушить до конца.

   Из Уфы подоспели боевые отряды под командованием самого Михаила Кадом­цева. На месте были сформированы две группы — Главная и {Ожная. Первая начала действовать из Верхнеуральска, вторая — из станицы Магнитной. В Юж­ной — Белорецкий, Верхнеуральский, Богоявленский и Кирсинский отряды.

   На степных просторах начались бои. Фронт протянулся почти на двадцать верст. В боях участвовало более пяти тысяч белоказаков. В разгаре сражений Чеверев получил ранение и был положен в лазарет.

   Тяжелый бой разгорелся за станицу Магнитную. Дутовцы с остервенением бросались в атаку, но были биты. Стойким и бесстрашным показал себя малочис­ленный отряд богоявленцев, добровольно пришедший на фронт борьбы с дутовщиной.

   Отряды в шестичасовом бою за станицу Наваринскую нанесли большой урон врагу. Особенно отличились белорецкие рабочие, шаг за шагом, дом за домом очищавшие станицу от противника. Белобандиты дрались упорно, чувствуя, что этот бой является решающим для всей дальнейшей военной операции. Их кавалерия ПО нескольку раз бросалась в атаку с обоих флангов. Но и отсюда враг отступил.

   Красногвардейские, отряды Южной группы чуть не изловили белоказачьего атамана. .Здесь с трех сторон.— Верхнеуральска, поселка Черниговского и горо­да Троицка встали рабочие штыки. И если бы боевики успели обойти с четвертой, то зверь оказался бы в капкане.

   Дутов темной ночью бежал к Орску. Пройдя станицы Уртазым и Таналык, пе­рейдя реку Урал, его недобитая свора стала рассеиваться по киргизским аулам, прятаться по укромным уголкам.

   Неутомимые боевики преследовали бандитов по пятам, находили, уничтожа­ли. Они горели неудержимым желанием раз и навсегда искоренить дутовщину.

   Тут и там, днем и ночью, возникали короткие схватки с дутовскими белока­заками. Редко кто уходил от меткой пули партизана, от его молниеносного и мо­гучего взмаха саблей.

   Но Дутова не было. Следы бандита уходили в Тургайские степи...

ПЕРВЫЙ БОЛЬШЕВИСТСКИЙ СОВЕТ

   Кипучей становилась жизнь рабочего Белорецка. Люди вставали и ложились с мыслью о борьбе...

   В самый тяжелый момент борьбы с контрреволюцией у нового заводоуправ­ления возникли денежные затруднения. Этим не замедлили воспользоваться вра­ги. Эсеры начали перетягивать на свою сторону малоустойчивых рабочих, нашептывали им:

   — Вот видите, большевики завладели заводом и оскандалились. Сколько уж месяцев не платят за работу... Мы предупреждали, что из этой затеи ничего не по­лучится. Не слушали нас...

   Положение было катастрофическим. Местная партийная организация срочно направила делегацию во главе с Александром Николаевичем Пуховым в Москву к Ленину, чтобы просить о финансовой помощи Белорецку.

   Владимир Ильич принял делегатов и распорядился немедленно выдать деньги. Руководитель делегации Пухов попросил дать указания, как вести дальше дело революции.

   — У вас есть толковый большевик товарищ Точисский, — ответил Ильич, улыбнувшись,— он знает, что нужно делать. Мы ему верим...

   Трудной была работа Точисского и всех членов партии в Белорецке. Приходилось поспевать — одновременно доставать оружие для рабочих отря­дов, повышать производительность заводов, крепить и защищать Советы окру­га. Издавна сложившийся мелкобуржуазный уклад жизни Белорецкого поселка способствовал эсеровской пропаганде. Нужно было окончательно вырвать белоречан из-под тлетворного влияния, которое оставалось еще довольно сильным.

   В дни бой с дутовщиной, в дни зреющей валидовщины, белорецкие большеви­ки, чтобы закрепить рабоче-крестьянскую власть во всем округе, созвали 15 марта четвертый Окружной съезд Советов. Большевики одержали крупнейшую победу: съезд провозгласил власть Советов на Южном Урале.

   На съезде перевес был уже на стороне большевиков. Делегаты приняли ре­шение организовать во всех заводах и селах округа Военно-Революционные ко­митеты с подчинением их Белорецко-Тирлянскому В. Р. Комитету и укрепить боевые дружины, а где их нет — создать.

   Учитывая, что Советы как в самом Белорецке, так и на местах все еще находились под влиянием эсеров, съезд признал необходимым провести по всему окру­гу с 20 марта по 1 апреля перевыборную кампанию.

   Ревком выпустил написанное Точисским и размноженное на гектографе обра­щение к рабочим:

«Товарищи рабочие!

   Вследствие черносотенного засилья в Совете и соглашательской политики президиума, ввиду появления в Верхнеуральске Дутова, сконструировался Белорецко-Тирлянский Воен­но-Революционный комитет.

   Первой задачей Военно-Революционного Комитета явилось создание твердой демокра­тической власти и организация боевой дружины для обеспечения революционного тыла от поползновения дутовцев.

   Второй задачей явилось доказать, что в Белорецке, как и на других заводах, может быть организована демократическая власть, и показать, как эта власть призвана действовать во всех областях экономической жизни в интересах рабочих, как в области контроля над производством, так и в сфере самоуправления цехов по выбору заведующих цехами (как было с мартеновским цехом), так и в вопросах продовольствия и охраны от хищников лесов.

   Признавая в данный момент своевременным создание революционно-демократического рабочего Совета, Военно-Революционный Комитет предлагает на этой же неделе провести перевыборы по всем цехам:

   1. В Совет Рабочих Депутатов,

   2. В Контрольную Комиссию,

   3. В Фабрично-Заводской Комитет.

   С перевыборами необходимо поспешить, так как чем скорее соглашательский Совет заменится истинными выразителями интересов рабочего класса, тем лучше будет для всего Белорецка.

   Предлагаем провести общие и полные перевыборы по всем цехам к 25 марта нового, стиля, дабы с 1-го апреля наши обществе иные учреждения в обновленном составе заработали с новой энергией на благо рабоче-крестьянского населения, руководствуясь декретами Со­ветского правительства Народных Комиссаров.

   Помните, товарищи, что следует отнестись к выборам с большой осмотрительностью. Необходимо выбирать товарищей стойких, с характером, с готовой, не каких-либо при­хвостней администрации, а людей убежденных, примыкающих к партии большевиков.

   Долой соглашателей с базарной буржуазией!

   Долой хвосты администрации заводоуправления!»

   Большевики развернули широкую предвыборную кампанию. Их листовки поль­зовались большим успехом. Выдвинутые в Совет кандидаты дружно поддержива­лись.

   Выборы закончились полной победой большевиков. Из 73 депутатов в новом Совете оказалось только 2 эсера.

   Третьего апреля 1918 года в бывшей конторе заводоуправления открылся пле­нум Совета. В зале появились большевистские плакаты. В глубине сцены виднелся первый в Белорецке портрет Владимира Ильича Ленина.

   Заседание открыл Точисский:

   — Большевики одержали крупную победу. Вчерашний Совет не мог выражать интересы рабочих. Только сегодня мы можем заявить, что избрали подлинно на­родную власть.

   Но члены партии-ленинцы не упивались этой победой. Впереди предстояла жестокая схватка с многочисленными врагами Советской власти. Они поставили перед присутствующими на пленуме очередные задачи. Главная из них состояла в укреплении боевых отрядов — костяка Красной Армии.

   Большевистских ораторов встречали и провожали с трибуны бурными апло­дисментами.

   Аплодисменты переросли в авацию, когда председателем Совета был избран преданный борец за дело рабочего класса Федор Константинович Алексеев.

   Так был создан первый большевистский Совет в Белорецке.

   Большевистский Совет явился огромной силой, способной решать насущные вопросы народной власти. В тесной связи с партийной организацией, насчитывав­шей уже 400 коммунистов, он приступил к организации советского аппарата. Вско­ре были созданы отделы Исполкома, названные комиссариатами.

   Председателем Совнаркома был П. В. Точисский, комиссарами: народного хозяйства—А. Н. Пухов, труда — В. С. Салов, финансов — П. И. Феоктистов, просвещения — И. П. Козлов, социального обеспечения — Ф. Н. Сызранкин, зем­леделия — В. П. Недоспасов, национальностей — В. Ф. Гис, юстиции — П. Д. Бо­бров, военный комиссар—С. К. Земцов, народный судья—М. П. Овсянников.

   Для усиления работы Советов во всем округе и роста партийных рядов н а места выехали инструкторы-агитаторы.

   В апреле 1918 года в Белорецк приехал выдающийся деятель большевист­ской партии Андрей Андреевич Андреев. До февральской революции он работал в подпольных большевистских организациях, был членом Петроградского Коми­тета большевиков. После победы Октябрьской социалистической революции ру­ководил работой профсоюзов на Урале.

   Перед белорецкими большевиками и советским активом А. А. Андреев по­ставил вопрос об усилении партийного влияния на рабочих-металлистов через проф­союз.

   — Возглавьте движение трудящихся за установление всюду восьмичасового рабочего дня,—говорил Андрей Андреевич. — Организуйте действенный фабрич­но-заводской контроль. Знайте, что близка национализация. Вмешивайтесь во все большие и малые дела на заводах. Будьте хозяевами. Без этого немыслимо удержать , власть в руках народа. Опирайтесь в своих действиях на рабочих. Объединяйте их в профсоюз. Подумайте только, какая могучая сила заложена в этом первейшем помощнике нашей партии.

   Партийный и советский актив крепко запомнил эти советы и указания. Бело- рёчане с новой энергией начали перестраивать жизнь на советский лад.

Прочнее стали. Авт. Р.А. Алферов. 1954 г.